Глава 3
Друзья
Aliis inserviendo consumor
Служа другим расточаю себя

Она с трудом открыла свои фиалковые глаза. После продолжительного сна они казались почти черными. Увиденное неприятно удивляло. Несмотря на то, что видела она все очень размыто, цвет балдахина… да, определенно, он белый. Постаралась пошевелить пальцами рук и ног. Вроде бы все в порядке. Сесть ей удалось лишь с третьей попытки. Тело словно налилось свинцом. Оно совсем не желало ее слушаться. Жалкий никчемный сосуд…
Похоже, она все еще жива. Еще одно неприятное открытие. Окинула взглядом комнату. Незнакомое место. Много белого. Ей это не нравилось. Даже пугало. Белое она любила лишь на сестре. Лишь на ней…
Знает ли Прекрасная Леди, где сейчас ее непутевая младшая сестренка? Знает ли, как она необходима ей сейчас? Глаза защипало… Нет, не время раскисать!
Шелк неприятно щекотал кожу, но тяжесть медальона успокаивала. Девушка окинула себя взглядом. Белая ночная сорочка без рукавов длиной примерно ниже колена. Что за издевка?! Возмущенная красавица не сразу уловила вполне очевидную нестыковку. Ни одной царапины не было на безупречном теле…
Невозможно… Неужели иллюзия? Как бы то ни было, отсюда надо выбираться, причем как можно скорее. ОН может вернуться в любую минуту. И на этот раз она не найдет спасение в объятьях смерти…
Дверь бесшумно отворилась, но ЕГО присутствие она почувствовала сразу. Ужас сковал разум и тело. Она подняла взгляд на высокую златовласую фигуру. Это даже к лучшему, что она не видит ЕГО лица. Торжествующего блеска этих глаз она бы не вынесла.
- Я смотрю, ты проснулась, - красивый ледяной голос пронзил тишину комнаты, - Ты хорошо отдохнула, любовь моя?
Она, кажется, забыла, как дышать. Сердце колотилось как сумасшедшее, грозя немедленно выпрыгнуть из груди.
- Ты меня разочаровала, - садясь на край постели, бесстрастно продолжил мужчина, - Это было очень глупо с твоей стороны.
Она пятилась, пока не уткнулась в серебряное изголовье кровати, ставшей ей тюрьмой. Собирая всю оставшуюся силу в казавшийся таким хрупким кулачок, она призывала Могущество Великих Льдов, открывающееся лишь ей, и Власть Царствующего ветра, подвластную лишь ЕМУ. Ведь, если она еще хоть что-то понимала, то сейчас она находилась в Небесном Дворце, в ЕГО обители…
- Бесполезно,- вынес вердикт мужчина, оглядывая покрывшееся инеем убранство комнаты, - Ты и сама должна это понимать. Сейчас ты находишься под знаком моей стихии.
Мужчина вздохнул, с грустью глядя в полные презрения любимые глаза.
- Пойми, ты была рождена, чтобы принадлежать мне. К тому же, разве я не был тебе дорогим другом все эти годы?
- Ублюдок! Да как ты смеешь?! – ненависть оказалась сильнее страха, и поток праведного гнева обрушился на убийственно спокойного мужчину, - Ты устроил настоящую резню, оболгал мой род, предал меня!!!
- Замолчи, …….!
Это опять случилось! Как же она ненавидела свое проклятое тело, над которым властвовала ЕГО воля! Как же она ненавидела свое имя, ЕМУ принадлежавшее!
- Видишь, ты сама заставляешь меня прибегать к крайним мерам, - ОН провел ладонью по ее щеке.
Никто не имеет права касаться ее! И девушка плюнула ЕМУ в лицо.
- Что ж, - сказал он, спокойно вытирая бледную щеку, - я бы, конечно, хотел провести церемонию как положено, но ты не оставляешь мне иного выхода.
ЕГО слова медленно доходили до ее измученного страхами сознания, но девушка отказывалась верить… Нет, все не может закончиться ТАК… Нет… Невозможно…
- Мы скрепим наши узы здесь и сейчас. А испить саке из трех чаш мы всегда успеем.
Она в панике вскочила с кровати и бросилась прочь. Куда угодно, лишь бы подальше от НЕГО.
- Я приказываю тебе не сопротивляться, .........!
Ненавистное имя! Как же все просто. Всего одно-единственное слово - и она становится безвольной куклой в ЕГО руках.
Девушка застыла у двери, до сих пор казавшейся ей лишь расплывчатым пятном. ОН подхватил ее на руки и понес к кровати. Она содрогнулась всем телом от ненависти. И к НЕМУ - за то, что делает с ней это, и к себе - за то, что не может сопротивляться.
ОН аккуратно уложил ее на постели и одним движением задрал белоснежную сорочку до талии. Девушка силилась не закрывать глаза. Пусть видит всю ее ненависть! ОН приник к ее ледяным губам. Рука небрежно сжала ее нежную грудь, оставляя синяки на бархатной коже. От отвращения ее затошнило. Старательно сдерживаемые слезы брызнули из глаз.
Совсем недавно она была величественной повелительницей. Ее юную красоту превозносили. Ей поклонялись. Она была для всех священным символом. И вот теперь ее совершенное тело оскверняют, а она не в силах даже пошевелиться. Ее возлюбленный мир продал ее при первой подходящей возможности. Тот самый мир, который она поклялась защищать во что бы то ни стало на могиле матери… Когда этот мир успел стать таким? Что же случилось с ее обожаемой Цитаделью?
Все кончено, у нее больше нет сил бороться…
Другая ЕГО рука очертила контур ее тонкой шеи, пальцы задержались там, где бешено билась кровь, спустились чуть ниже к тяжелому медальону и, с изрядной долей раздражения, сорвали громоздкое украшение, оцарапав до крови нежную кожу.
Триумф молнией сверкнул в ее почти потухшем взоре. В тот же самый момент медальон, впитав капли ее крови, раскрылся, выпуская красные и черные столпы энергии, чуждой Небесам. ЕГО отбросило в другой конец комнаты. Девушка этим тут же воспользовалась, чтобы подбежать к окну. Зрение постепенно возвращалось, предметы обретали четкость.
- Как? – только и смог выдавить из себя ОН.
- Ты пролил мою кровь. Это недостойно Хранителя моего Истинного Имени.
ЕГО духовная энергия сбила ее с ног, хорошенько приложив головой об стену. От удара потемнело в глазах. Девушка почувствовала, как теплая липкая кровь сочится из раны, орошая шею.
- И пока не заживут раны, нанесенные Хранителем, я вправе не подчиняться! – с трудом закончила девушка, не скрывая ликования в голосе.
- Тем хуже для тебя, любимая, - с пугающим спокойствием сказал ОН, - Теперь придется взять силой то, что принадлежит мне по праву.
И ОН не торопясь двинулся к ней. В ее глазах снова застыл ужас. Нужно еще совсем немного времени… Она уже чувствует, что ее спаситель рядом…
Окно, возле которого она несколько минут назад искала убежище, разбилось на тысячи стеклянных осколков. Девушка, не помня себя от счастья, кинулась к нему, не обращая внимания на то, что в босые ступни впивается стекло. Последнее, что она увидела перед тем, как прыгнула навстречу свободе, оцарапывая предплечья - это ЕГО широко распахнутые небесно - голубые глаза. Что ж, ей все-таки удалось его удивить….
В свободном полете ее подхватил огромный голубой дракон, как всегда прекрасный, надежный, родной…
- Как ты, госпожа?
- Все в порядке. Пара синяков и царапин, самое главное, что он не успел… - девушка смущенно затихла.
- Ты вовремя меня призвала.
Повелитель Ледяных Небес, рассекая крыльями воздух, нес ее домой. Туда, где она еще какое-то время будет в безопасности. Туда, где ее ждала старшая сестра…
- Спасибо, Хьёринмару.
В ответ любимая усмешка и теплые слова, согревающие сердце:
- Для этого и нужны друзья.
***
Иноуэ Орихиме снедало беспокойство.
Примерно час назад к ней в квартиру вломился израненный Куросаки с бесчувственной Кучики на руках. Попросил вылечить ее первой, несмотря на то, что сам истекал кровью.
Примерно пятьдесят минут назад Орихиме поняла, что Кучики-сан она помочь не в силах. Потому что пациентка просто спала. Да, сон был явно необычный, ведь девушка коченела все сильнее с каждой минутой, но разбудить подругу у Иноуэ никак не получалось.
Примерно сорок пять минут назад, действуя на свой страх и риск, Орихиме накинула купол и на Куросаки, приготовившись к его возмущенным воплям. Ведь Рукия так и не очнулась. А он наверняка чувствовал себя виноватым в том, что она пострадала. Такой уж он человек, Куросаки Ичиго.
А воплей не последовало. Он, похоже, вообще ничего не заметил. Просто смотрел на Кучики. С болью, с виной, с беспокойством, со страхом и … с бесконечной любовью. Орихиме отнюдь не была дурой. Она прекрасно все понимала. Но легче от этого не становилось.
К тому же, ее куда больше волновало состояние Кучики, которая, похоже, и не думала приходить в себя.
- Куросаки – кун…
Ичиго неспешно повернулся на голос девушки, полностью погруженный в свои мысли. Орихиме все бы отдала, лишь бы не видеть этот взгляд, смотрящий сквозь нее. Собрав волю в кулак, она продолжила говорить.
- Ты должен сейчас пойти и привести Урахару-сан. А я пока продолжу лечить Кучики-сан.
Она знала, что сейчас ее голос звучал ласково, но очень твердо. И что Куросаки удивился, услышав доселе незнакомые нотки в ее тоне. Но сейчас это неважно. Еще одно усилие над собой - и самые сокровенные чувства ушли на задний план. Главное сейчас – помочь Рукии.
Сорок минут назад Ичиго бесшумно выскочил в окно, впустив холод в маленькую комнату. И в душу рыжеволосой девушки, оставшейся наедине со своими мыслями. Что она почувствовала, когда сегодня утром Ичиго бережно подхватил Рукию на руки и понес домой, словно свое самое бесценное сокровище? Что она чувствует, когда видит, как самые любимые на свете глаза смотрят с любовью… на другую?
А ведь в закромах своей души она, Иноуэ Орихиме, вполне могла бы топать ногами и обиженно дуть губы. Мол, это я его первая полюбила! Я знаю его гораздо дольше! Я имею на его любовь больше прав! И плевать, что если бы не сложившиеся обстоятельства, он бы не заметил меня вовсе!
Но нет, нет злости или обиды. Есть только смирение, гордость и тихая радость, похожая на грусть. Гордость силой, позволяющей быть ему полезной. Радость за него, нашедшего свое счастье рядом с ней. Потому что ее она тоже любила. Она – то самое обстоятельство, изменившее жизнь Орихиме. Она – ее дорогая подруга. Девушка, которой она искренне восхищалась, на которую хотела быть похожей, Кучики Рукия…
Шинигами, лежавшая под куполом Орихиме, хранила пугающую неподвижность. Ни кровинки на аристократичном сосредоточенном лице. Нахмуренные брови, слегка зажмуренные глаза, плотно сжатые губы, - все как в момент битвы.
Ее любимое платье с короткими рукавами и V-образным вырезом, по-видимому, одолженное у Юзу, слегка задралось на правом колене, открывая почти сорванную повязку, державшуюся усилием одного лейкопластыря, под которой … зиял огромный багровый синяк с кровоподтеком.
Если бы Орихиме не вылечила Куросаки всего пару минут назад, она бы всерьез засомневалась в своих способностях.
Просто немыслимо… Невозможно… Орихиме еще раз хорошенько сосредоточилась – на этот раз на больном колене. Ноль реакции… Липкий страх начал опутывать разум. Впервые она оказалась бессильна. Девушка понимала, что дело тут не в ее силе, а в самой Кучики, но это было еще страшнее.
Что происходит с ее подругой? Как ей помочь? В голову ничего не приходило… Оставалось только ждать помощи. Ждать, когда придет Куросаки и снова всех спасет. «Что - что, а это я умею делать лучше всего», - с грустью подумала девушка.
В тот самый момент по белой шее Кучики Рукии потекла тоненькая алая струйка крови… Интересно, а человек может оцепенеть? Наверное, потому что именно странное оцепенение чувствовала сейчас Орихиме. Ничего больше. Ни страха, ни беспокойства, лишь груз собственной бесполезности, отчаяния и вины за свою беспомощность.
А потом на нее как будто вылили ведро холодной воды: слезы брызнули из глаз, и Орихиме в отчаянии начала трясти подругу за плечи, потому что из открывшейся раны на затылке шинигами потекла густая липкая кровь. Щит разбился вдребезги, но вряд ли рыжеволосая девушка это заметила.
- К-к-кучики-сан, проснись… Пожалуйста, п-п-проснись, - между всхлипами причитала Иноуэ. Ее сердце разрывалось на части от боли и страха за подругу, но она ничего не могла сделать, чтобы облегчить страдания Рукии.
К открытой ране на голове темноволосой шинигами прибавились глубокие порезы на ступнях. Орихиме как раз пыталась восстановить купол, когда на предплечьях подруги стали проявляться царапины. А спустя еще пару мгновений Кучики Рукия резко распахнула свои фиалковые глаза, судорожно хватая ртом воздух.
Доступ к кислороду Рукии перекрыла Иноуэ, сжавшая ее в крепких объятиях, при этом не переставая рыдать. Правда, на этот раз уже от облегчения.
- Со мной все в порядке, Иноуэ, правда… - успокаивала темноволосая шинигами подругу.
- Прости, Кучики-сан, - пролепетала Орихиме, отстраняясь и вытирая глаза, - просто я так сильно за тебя испугалась. Я не могу вылечить твои раны. У Куросаки-куна могу, а у тебя нет… Не знаю почему так происходит…
Голос девушки становился все тише по мере произнесения этой немного сумбурной речи. Но Рукия, похоже, почти не удивилась, словно ожидая чего-то подобного, разве что глаза чуть расширились, да и то Орихиме не была в этом уверена, так как Рукия тотчас завертела головой в поисках вышеупомянутого рыжего субъекта. Когда она не обнаружила его, в ее взгляде скользнуло … облегчение?
Мир сошел с ума.
Еще не отошедшая от шока Орихиме наблюдала следующую картину: Рукия деловито осмотрела свои раны, из которых не переставала сочиться кровь, ощупала затылок, из которого алая жидкость лилась если не фонтаном, то стремительным ручьем точно, удовлетворенно(!!!) кивнула каким-то своим мыслям и вышла из гигая.
- Иноуэ-сан, боюсь, я вынуждена просить тебя об огромном одолжении.
Но рыжеволосая хозяйка квартиры едва ли обратила внимание на слова Рукии. Она ошалело переводила взгляд с неподвижного гигая без единой царапины (правда, залитого кровью) на миниатюрную шинигами, с огромными усилиями стоявшую перед ней на окровавленных ногах.
«Грядет генеральная уборка», - мелькнула бредовая мысль у поднимающейся с пола Орихиме. Девушка, не произнося ни слова, вышла из комнаты, оставив Рукию с недоумением смотреть ей вслед. Правда, через пару минут она вернулась с горой медикаментов и тазиком, наполненным теплой водой.
- Нужно обработать раны, - со слабой улыбкой сказала Орихиме.
Рукия ответила ей теплым взглядом, полным благодарности, молча принимая помощь. Впервые Орихиме видела эту сильную бесстрашную девушку столь уязвимой. Вряд ли многие могли похвастаться этим. Ичиго да Ренджи, вот, пожалуй, и все…
- Иноуэ-сан…
- …….
- Это очень важно…
- …….
- Так будет лучше.
Очевидная ложь. Ее опять принимают за безмозглую простушку. Почти обидно. Почти.
- Не ему.
- Поэтому я и сказала, что прошу об огромном одолжении
- Я не понимаю…
- Поверь, я тоже. Я очень хочу узнать, какого черта здесь произошло, но я должна это сделать одна.
Почти правда. Почти.
- Я имела в виду не твои раны.
С минуту тишины. А затем аметистовые глаза, выдержав твердый взгляд серых озер, наполнились до краев нежностью и пониманием, открывая душу их обладательницы ее первой подруге и первой сопернице…
- Я знаю.
Десять минут назад примчался Куросаки с Урахарой на буксире.
Да, Кучики-сан очнулась. Нет, ее здесь нет. Она ушла в Общество душ, чтобы предупредить шинигами о новом враге. Да, конечно, с ней все в порядке. Нет, я не заметила ничего странного. Урахара-сан, вот ваш гигай. Конечно, он невредим. Нет, Куросаки-кун, она ничего не передавала. Нет, не сказала, когда вернется…
Десять минут лжи. Они не поверили. Не спасло даже то, что Орихиме отчистила гигай. Ее не осуждали и не обвиняли. Просто молча ушли, бросив на Иноуэ разочарованный взгляд. И сейчас, закрывая за Куросаки дверь, девушка чувствовала себя абсолютно опустошенной. Она не понимала, зачем Рукии эти тайны и недомолвки. Зачем она намеренно причинила боль Ичиго, оттолкнув его от себя, не дав ему помочь? Зачем эти странные игры, ранящие его в самое сердце? И причиняющие страдания самой Орихиме… В том, что Рукия знала о ее чувствах, девушка была уверена. Знала, но все равно попросила солгать. И тем самым причинить боль любимому. Поселить в его душе страх за его любимую…
А знал ли хоть кто-нибудь, как тяжело Орихиме быть другом им обоим? Как мучительно ей каждый день видеть их любовь? Как невыносимо осознавать себя лишней? Но, вопреки всему продолжать любить Ичиго, чье сердце принадлежало уже не просто сопернице, а любимой подруге…
Именно поэтому Орихиме не смогла отказать Рукии в просьбе. Поэтому она сегодня впервые причинила боль Ичиго. Даже зная, что он больше не придет к ней за исцелением…
- Для этого и нужны друзья, - полный горя голосок на мгновения разорвал тишину, - верно?
***
Два часа ночи, а он даже не ложился. Все из-за этого придурочного недошинигами.
Исида Урюю привычным жестом поправил очки. Не то чтобы он следил за реяцу Куросаки, просто духовную силу рыжего обормота даже из Сейретея заметно.
Новый враг? Этот человек с непонятной реяцу очень беспокоил квинси с самого утра. Сначала слежка, потом нападение… А теперь вот уходит с поля боя (ну, или крыши, не суть важна), когда победа практически в руках. Нелогично.
Нелогичность всегда настораживала Исиду. Молодой человек с раннего детства уяснил, что за нелогичностью враги обычно скрывают четко выверенный план. Единственное исключение – Куросаки, но он и не враг в привычном смысле этого слова.
А если Исида прав (а он прав), то их новый знакомый достиг своей цели. Какова была его цель – уже другой вопрос. Если только…
Кучики Рукия. Очередная загадка. Что происходит с ее реяцу? Незнакомец не имеет к этому отношения, ведь утром на уроке он не мог ничего с ней сделать. Или мог?
Урюю устало потер виски. Тайны Кучики его не касаются. К тому же, девушка сейчас в Обществе Душ. Наверняка от Куросаки сбежала. Теперь Каракуру от пустых придется защищать ему, Исиде, потому что без Кучики Ичиго тряпка. Да и вообще, Куросаки ринется следом за подругой не позднее, чем через пару часов.
Чад и Иноуэ, конечно, помогут, но вряд ли им втроем справиться, если Айзен решит нанести визит вежливости.
Кстати, об Иноуэ… Вот кто больше всех пострадал во всей этой истории. Влюбленная девочка без единого шанса на взаимность. Исиде было искренне жаль это ходячее противоречие. Очень проницательная, но такая глупенькая; отчаянно смелая, но вечно всего боящаяся; с виду самая счастливая, но при этом бесконечно несчастная; невероятно сильная и одновременно безумно слабая…
Исиду пугало его необъяснимое желание оберегать это странное создание с чистым сердцем, желание быть с ней рядом. Особенно сейчас, в два часа ночи, когда она наверняка плачет одна – одинешенька в своей квартире.
Исида вдруг почему-то вспомнил, как в Обществе Душ она парой точных ударов вырубила двух зазевавшихся шинигами, а затем едва не начала переодеваться у него на глазах. Бесхитростная девушка. Очень красивая девушка. Иноуэ Орихиме…
Урюю, улыбаясь своим воспоминаниям, застегнул плащ (ночи в Каракуре очень холодные) и взял пакет с надписью sunflower tailor . Закрывая за собой дверь, он уже представлял, как скажет удивленной его появлением девушке, что ему внезапно захотелось посетить круглосуточный швейный магазин и он просто шел через ее район посреди ночи. И она, конечно же, поверит каждому его слову (хм, только Иноуэ и может поверить в этот бред). А потом предложит чай и угостит чем-нибудь несъедобным. А он все съест и не поморщится. Главное, что она не будет больше плакать.
- Для этого и нужны друзья.